Американская звезда - Страница 79

Правда, она замужем всего один день, рассуждала она, и, может быть, завтра все будет иначе.

Тут она подумала об Арете Мэй: интересно, а что бы сказала она? Впервые после бегства из Босвелла она всерьез подумала о том, чтобы наведаться туда. Просто наведаться, конечно, очень ненадолго. Она приедет в большом старом «кадиллаке» Риса, и Харлан выбежит встречать их. Господи, он, наверное, уже совсем большой мальчик – ведь ему шестнадцать. Арета Мэй приготовит своего замечательного цыпленка с жирной жареной картошкой. Как же будет вкусно!

Затруднение состояло в том, что она никогда не рассказывала Рису о своих бедных родственниках. Он думал, что она родилась в респектабельной буржуазной семье. Насколько ему было известно, ее мать была домохозяйкой, а отец занимался продажей автомобилей. У нее не хватило духу сказать правду. Дело в том, что она стыдилась своего низкого происхождения.

Рис Уэбстер вошел в ее жизнь в самый подходящий момент, когда они с Джои стали постоянно ссориться. В Нью-Йорке им приходилось туго, она сменила семь мест работы, и настроение у нее было хуже некуда. Ей стало казаться, что если она подаст в ресторане хоть еще одну тарелку бобов с бараниной, то просто рехнется.

Впервые увидевшись с Рисом Уэбстером, она решила, что это еще один дерьмовый хвастун.

– Вы даже не слышали, как я пою, – сказала она презрительно, когда он объявил, что сделает из нее звезду.

– А мне этого и не надо, – ответил он. – С твоей красотой тебе нужно просто открывать рот, и парни, все до единого, пойдут танцевать вокруг тебя фанданго. Понимаешь?

Да, она понимала. Ему незачем было много рассказывать ей о мужчинах и об их реакции на нее.

Джои взбесился, когда она сообщила ему, что уезжает.

– Что ты знаешь об этом парне? – сказал он.

– Достаточно, – ответила Синдра.

– Ты делаешь большую ошибку.

Может, да, а может, нет, но она не станет упускать этот шанс. Время уезжать. Она уложила вещи и ушла, несмотря на все возражения Джои.

В Лос-Анджелесе Рис поместил ее в условия, которые ей показались просто роскошными. В приятной квартирке на Фа-унтейн-авеню, без тараканов и крыс. И прямо напротив ее окна росла пальма. Пальма! Глядя на нее, она подумала, что попала в рай.

Рис жил с ней, но иногда уезжал на некоторое время к жене в Тарзану. Два года он обещал развестись, наконец, сделал это, и они прыгнули в его «кадиллак», поехали в Вегас и там зарегистрировались.

– Подожди немного, – приговаривал Рис, – когда ты станешь богатой и знаменитой, мы устроим торжество. И тогда на свадьбу к нам придут все знаменитости. Вот ты сама увидишь, медочек. Увидишь!

Первое, что поразило Ника, когда он сошел с самолета в Лос-Анджелесе, так это сияние солнца – казалось, оно брызжет лучами, оно ослепляет. А второе его впечатление – неторопливое, словно само собой разумеющееся дружелюбие; такого на улицах Чикаго не наблюдается.

Выйдя на тротуар под знойное, бьющее в затылок солнце, он подозвал такси и дал шоферу адрес Синдры.

Пока они ехали, Ник впитывал взглядом окрестности. Широкие улицы, высокие пыльные пальмы, обилие бензоколонок, множество киосков с моментальными закусками и много автомобильных свалок. На улицах прохожих было мало, но автомобили сновали повсюду.

По мере приближения к городу он все больше удивлялся, как много здесь зелени. Каждый сад, казалось, изобиловал какими-то экзотическими растениями, каждая улица была окаймлена деревьями.

Он почувствовал невольное возбуждение. «В конце концов, это все наяву, и я в Лос-Анджелесе, клянусь Христом. Это Голливуд. Страна кино. Иисусе!» Если посчастливится, он, может, случайно встретить на улице Дастина Хоффмана или Аль Пачино, вот так, прогуливающихся запросто по этим самым улицам!

Такси притормозило перед многоквартирным домом, где жила Синдра, трехэтажным зданием из розового ноздреватого туфа. Он выскочил из машины и осмотрел ряд диктофонов у подъезда. Да, вот над одним значится ее имя, он нажал кнопку и стал ждать. Прошло пять минут, но никто не ответил, и он понял, что все-таки надо было сначала ей позвонить.

Хорошо сохранившаяся женщина в белом теннисном костюме и кроссовках подошла к двери, неся в обеих руках сумки с пакетами.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила она, пытаясь вытащить ключи.

– Давайте я вам помогу.

Она ослепительно улыбнулась, показав ряд безукоризненных белых зубов.

– Почему же нет?

М-м-м… В Чикаго она ответила бы, чтобы он убирался прочь. Явно в Лос-Анджелесе люди доверчивее. Он подхватил ее сумки одной рукой, чемодан другой и последовал за ней, когда она открыла ворота.

Первое, что он увидел, был плавательный бассейн. Черт возьми! Синдра, наверное, плещется, как утка!

Вокруг бассейна было расположено несколько квартир.

– Вы, случайно, не знаете, где живет Синдра Анджело? – спросил он.

– Вы ее друг?

– Нот, и ее брат.

– Квартира три, вон на той стороне. Он отдал ей покупки:

– Благодарю.

Она опять улыбнулась:

– Добро пожаловать. Желаю приятной погоды и хорошенько повеселиться.

– Я так и хочу, но все равно спасибо.

Он дошел до квартиры Синдры и постучал просто так, для порядка, но когда снова никто не ответил, прислонил чемодан к двери и стал решать, что же делать. Так как это был первый день и Лос-Анджелесе, а у бассейна никого не было, он решил для начала искупаться. Раздевшись до трусов, он нырнул в воду и стал плескаться, как большая рыба. Черт возьми! Какая роскошь!

Все послеобеденное время он провел в шезлонге и, греясь, ждал, когда придет сестра. В шесть вечера стало ясно, что она явится поздно. Соседи приезжали домой с работы и расходились по квартирам. Кое-кто недоуменно посматривал на него.