Американская звезда - Страница 170

170

Приехал Керк, и он все ему рассказал, только не упомянул о Синдре. Нехорошо было вовлекать ее всю эту историю, заранее с ней не посоветовавшись.

Керк, худой, хорошо сохранившийся мужчина, с огромными лошадиными зубами, занял беспристрастную позицию.

– Ты сделал себя соучастником преступления, – заметил он, попивая неохлажденный «Эвиан».

– Знаю, – согласился Ник, – а иначе почему я все эти годы жил с Энни?

– Но, с другой стороны, она могла все это просто придумать, – сказал Керк, вставая и подходя к окну.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, что она сможет доказать? Разве она знает, где ты похоронил тело? А ты сам-то помнишь?

– Примерно помню, – сказал Ник неуверенно. – Я помню, куда подъехал, но совершенно уверенно сказать не могу.

– И, поверь мне, к этому времени там уже ничего не осталось.

– Но я могу рисковать?

Керк взглянул на часы – он опаздывал на гольф.

– Основываясь на тех показаниях, которые она может сделать, показаниях бездоказательных, они не смогут достать тебя. Ты – Ник Эйнджел.

– Тогда я хочу развестись, – твердо сказал Ник.

– Ты встретил другую? – спросил Керк.

– Да, эта другая существует, – объяснил Ник, – но она вошла в мою жизнь очень давно, и только теперь мы могли бы соединиться.

– Стоит того?

– Она стоит всего, что у меня есть.

– Конечно, если бы этой другой не было, ситуация была бы лучше, – ответил Керк, любуясь своим маникюром. – Ты знаешь, каково приходится женщине, которой пренебрегли?

– Но к Энни это не относится. Ей на меня наплевать в любом случае. Для нее важны только деньги и статус. Она все время злилась на меня из-за моей карьеры и за то, что сама ничего не добилась.

– Я слышал об этом сто раз, но когда ты это скажешь в открытую, она постарается тебе отомстить.

– Я хочу освободиться, – повторил Ник. – Время настало.

– А у нее есть адвокат? – спросил Керк.

– Ты ее адвокат.

– Но я не могу представить в суде вас обоих. Я кого-нибудь. ей порекомендую. А, между прочим, ты сказал об этом Фредди?

– Еще нет.

– Ты должен ему рассказать.

– Что, и о Вегасе тоже?

– Не теперь. Но сейчас он должен знать, что ты хочешь развестись с Энни.

– Я скажу ему.

– Отлично. – Керк направился к двери. – Я не предвижу осложнений. Если ты согласен уплатить ей девяносто девять процентов всех своих денег, все уладится.

Ник рассмеялся:

– Иисусе, как адвокаты мило шутят, а юмор – это как раз то, чего мне не хватает.

Керк тоже улыбнулся:

– Да, тебе это дорого обойдется, но ведь свобода того стоит.

– Знаешь что, Керк? Да я сейчас отдал бы ей все до последнего медяка, лишь бы завтра быть на свободе.

Он действительно так думал. Быть с Лорен – вот что самое главное в жизни. И он не мог ждать.

78

Уже несколько дней Арета Мэй не вставала с постели. Синдра наняла санитарок для ухода за ней днем и ночью. Врач сказал, что у Ареты Мэй бронхиальная пневмония и ее надо положить в больницу.

– Никаких больниц, – ответила Синдра решительно. – Я хочу, чтобы она была дома, где я смогу все время быть около.

– Но в больнице лучший уход, – возразил врач.

– Нет, – ответила Синдра, вспоминая, что случилось с ом. – Моя мать останется здесь.

Марик тоже попытался ее уговорить:

– Ну, беби, пусть они возьмут ее в больницу.

– Нет, – отрезала Синдра, – в больнице людей убивают.

– Но она все равно умрет, – сказал Марик.

– О, как же ты меня подбодрил!

Но она знала, что он говорит правду. Арете Мэй недолго Оставалось жить.

Каждый вечер в шесть часов она входила в комнату матери и садилась у ее постели. Она держала ее руку, хрупкую, маленькую руку, которая когда-то жарила картошку и бекон, шлепала детей, растила их и помогала им выжить.

– Как ты чувствуешь себя, мама? – спросила она сегодня, наклонившись над ней.

Арета Мэй долго на нее смотрела.

– Скоро я буду с Люком, – ответила она, – скоро я стану счастливой.

– Мама, я хочу тебя кое о чем спросить, – сказала тихо

Синдра. – Да?

– Только, пожалуйста, скажи мне всю правду. Обещай,

что скажешь.

– Говори, девушка, в чем дело?

– Кто мой настоящий отец?

Арета Мэй поглядела на нее запавшими глазами и долго молчала.

– Бенджамин Браунинг, он твой отец, – ответила она. Синдра кивнула. Она знала это с того, первого раза, когда

Арета Мэй об этом заговорила, но ей нужно было убедиться.

– А есть доказательства? Арета Мэй кивнула:

– В банке Босвелла лежит письмо. Ты его получишь после моей смерти.

– Но ты не умрешь, мама.

– Я не боюсь смерти, девушка. Я буду с Иисусом и моим дорогим мальчиком, Льюком.

– Нет, мама, я не позволю тебе умереть, – отвечала в ярости Синдра.

Арета Мэй загадочно улыбнулась:

– Я всегда знала, что ты, Синдра, пробьешься. Я всегда была в этом уверена.

Позднее, в тот же вечер, Синдра села с Мариком и рассказала ему все о своем прошлом, то, о чем она никогда ему не рассказывала. Он молча слушал ее рассказ о Бенджамине Браунинге, об изнасиловании, об аборте и обо всем плохом, что с ней случилось в жизни.

– О, беби, беби, я и понятия ни о чем не имел, – сказал он и крепко ее обнял.

– А зачем тебе знать? Это моя боль. И я сама с ней справлюсь.

– Этот Бенджамин Браунинг – распоследний сукин сын, – сказал Марик. – И можно послать кого-нибудь в Бос-велл, кто бы задал ему хорошую взбучку.

– Нет, – ответила она. – Бенджамин заплатит за все свои грехи, мама тоже этого хотела. Но накажу его я.

На следующий день она подписала контракт на серию выступлений по телевидению. Она привезла контракт домой и с гордостью помахала им перед лицом Ареты Мэй:

170